Анри Коломон - Франсуа и Мальвази. I том
Рено мельком глянул на баронессу, она молилась. Снова выглянул в оконце дверцы, но теперь уже смотрел вперед: дорога пока еще вдалеке пропадала в большой деревне, куда бандитьё не решится сунуться, хотя все может быть.
Рено взял два заряженных пистолета, но снова уселся на сиденье.
– Давай напарник, на зигзаге много времени потеряем, нагонят.
– Ось не выдержит, – спокойно отвечал кучер.
И они повернули по зигзагу направо. В то же время из общей группы нагонявших вырвался один, на своем гнедом жеребце – единственный кто заметил зигзаг, и в отличие от остальных не завернувший вперед за дорогой.
Значительно оторвавшись и в скорости и в направлении, он погнал напрямик, и вот когда фиакр прошел зигзаг, то вырвавшийся вперед оказался у него сбоку.
Рено прицелился и выстрелил в него, но пуля просвистела мимо, возле головы.
Гийоме не долго прицеливаясь выстрелил в большую фигуру лошади и повалил ее, далее устремившись объезжать. Из-за резкого торможения Рено в самый момент выстрела отклонился и промахнулся во второй раз.
Ужасные мгновения отчаяния… охранник откинул свое оружие, бросился бежать, даже не пытаясь сопротивляться… растерявшийся кучер… сзади приближающийся топот… выстрелы… объехавший Гийоме напал со шпагой на убегающего охранника, зарубив его несколькими ударами.
Рено схватил подаваемый баронессой пистолет. Распахнув ногой дверцу высунулся. Ближайший менее чем в десяти туаз, чуть обождал и за это время приметил, что многие придерживают своих коней / и лишь головорезы устремлялись вперед безрассудно и стреляя /.
Рено выстрелил, на сей раз удачно, свалив одного из них. Принял от баронессы еще один пистолет, оставшийся от беглеца. Кучер видя что Гийоме все еще отвлечен, безрассудно спрыгнул и попытался убрать тушу остановившей их лошади. Рено уложил на повал еще одного, приблизившегося, но фиакр был уже окружен.
Когда лошадь последнего убитого перестала прикрывать своим корпусом сторону экипажа, дверца оказалась закрытой.
Спорада выстрелил в нее наискосок, но де Морне недовольствуясь этим, шпагой выломал дверцу… головорез вовремя успел выбить из руки Рено пистолет, наставленный на де Морне, чем спас его, но второй навесной удар Рено отразил своей шпагой и потеряв равновесие высунулся, еле успев ухватился за край.
Де Морне уже занес свой клинок, готовый опуститься на подставившуюся голову Рено, как изнутри раздался выстрел из руки баронессы. Все окутало пороховым дымом. Было видно, что де Морне не убило, но клинок разбит пулей у самого эфеса.
Пока дым рассеивался де Морне отнимал шпагу у Аньяна. Услышали вдалеке выстрелы трех несущихся на них во весь опор всадников.
Причиной их опоздания явилось то, что они не заметили как бандиты выехали на дорогу и продолжали ехать по лесу в противоположную сторону.
– Кончаем их. – приказал Спорада, наблюдавший за всем происходящим позади всех.
Де Морне в ярости нападавший и безрезультатно обрушивающий на Рено свои удары, спокойно отбиваемые мешал дать залп, более того лезя в самое пекло на ражен, подвергался большой глупости быть убитым.
Манде не долго думая, оттащил коня де Морне вместе с ним самим за узду в сторону, освободив пространство перед Рено, закрывавшим собой баронессу, и ими.
– Целься!…
В это время выстрелил д’Олон: последний головорез со страшным криком схватился за плечо, неудержавшись за седло, свалился с коня.
Рено в очередной раз получив заряженный баронессой пистолет от волнения замешкался в кого из наведших на них дула стрелять?
– Пли! – раздались четыре выстрела: Манде, Спорада сразу из двух пистолетов и последний запоздалый де Морне, который тотчас спрыгнул с седла.
Рено медленно опуская голову, и сам за ней наклоняясь, вывалился на землю… замерев, когда де Морне наступив на его мертвенно побелевшую руку, залез вовнутрь.
Баронесса д’Обюссон была мертва, о чем свидетельствовали два кровавых пятна, переставших сочиться и увеличиваться на белой материи платья.
Де Морне как вурдалак, иного сравнения не нашлось бы, подсел к мертвому телу, ища в нем и дорожной сумочке, так нужный документ.
Зрелище было просто отвратительным даже для Манде, уж на что к такому привыкшему, и тот предпочел отвернуться, переведя взгляд на троих всадников, заметно к ним приблизившихся.
Аньян, не выдержав, вообще погнал своего рысака с ужасного места побоища, с мучениями совести думая о том, что они здесь сотворили.
Не видно было и Гийоме.
Секунды шли одна за другой, приближалась опасность, а де Морне все еще не мог найти чего искал.
Наконец настало такое время, когда его следовало убрать. Манде, взглянув на Спорада ничего не возразил, видя в каком состоянии находится де Морне.
Поиски велись на грани безумия, понятно что ни о каком уезде он и слышать бы не захотел, а оставлять его им было нельзя.
Вдруг де Спорада опустил дуло пистолета, готового вот-вот выстрелить, и лишь затем раздался радостный вопль де Морне, не сразу осознавшего, что он нашел.
Засунув обратно в разорванный пакет документ и отбросив вывернутую сумку с разорванным дном, де Морне, весь измазанный в крови, вылез из фиакра, засовывая пакет в нагрудный карман.
– Скорее же! – попросил настойчиво Манде, держа ему его коня за узду, в тоже время наклонился, подобрал выпавший из сумки кошелек. Когда садился в седло снова раздался выстрел, уже настолько близкий, что могло показаться, что им уже поздно пускаться в скач, остается только принять бой с наезжавшими.
Подумал так и глянув назад, заметил как раненный головорез поднял голову и застонал.
– А меня… помогите…
Де Спорада выстрелил ему прямо в лицо.
Де Морне тоже шпагой проткнул лежавшего спиной к верху другого головореза, на всякий случай. Втроем: Манде, де Морне и Спорада погнали своих коней к лесу.
Спорада будучи последним и чувствуя погоню за спиной обернулся и выстрелил в ближайшего, так же выстрелившего в него. Не подними конь де Гассе в это время голову, свалился бы наездник, а так замертво пал конь, так что де Гассе еле успел спрыгнуть, иначе падение вместе с конской тушей имело бы для графа печальные последствия.
Вскоре пал таким же образом и конь д’Олона, убитый так же метким выстрелом де Спорада, когда тот уже въезжал в прогалину леса…
Погоняя коня де Морне прижимал к груди добытый пакет и вспоминал проход Гийоме, остановивший экипаж. Де Морне даже почувствовал к нему симпатию, но тут же вспомнил и другое, что все его планы чуть не порушились так же из-за него…
Не проспи они, синий фиакр был бы более чем мягко остановлен и обшарен, а после докажи что было на самом деле. Впрочем эти трое и тогда бы не дали бы все гладко провести. Сожалея о грязно проведенном деле и чувствуя радость, что все-таки конечная цель достигнута, незаконнорожденный сын завещателя погонял коня, наклоняясь от бивших его веток.
Удачно успевший спрыгнуть де Гассе жестом руки указал скачущему за ним Баскету ехать за д’Олоном, что тот и сделал, однако сам граф не стал садиться на одного из свободных коней, так как увидел что и его друга постигла та же участь.
Проследив удачно ли упал д’Олон. Де Гассе стал приближаться к месту ужасной драмы, разыгравшейся на их глазах.
А зрелище представилось действительно жутким: уж на что он нагляделся на войне на всякое, но чтобы так гнусно напасть и убить пожилую женщину… и всех сопровождавших ее… впрочем нет, кто-то закопошился под передними колесами и прикрывавшей его туши лошади. Через некоторое время оттуда боязливо высунулся Гренгуар, оставшийся таким вот образом в живых.
Видя, что граф перевел с него взор вовнутрь фиакра на буквально растерзанное тело баронессы, Гренгуар потихоньку встал…
На зигзаге дороги уже стали собираться любопытные, один за одним подъезжали экипажи, когда д’Олон хмурый и недовольный подошел ко всем сзади. Их общее восхищение вызвал убитый Рено, так долго сопротивлявшийся, сейчас неподвижно лежащий.
Мало-помалу собравшиеся окружили место, где разыгралась драма, неплотным кольцом. Конечно же при таком стечении людей, все продолжавшимся увеличиваться, дело не обошлось без полиции. Черный маленький полицейский кэб, курсировавший дежурным рейсом из Парижа в Орлеан, конечно же остановился на обочине дороги, чтобы разобраться в чем дело? Выскочивший из кэба маленький полицейский добрался до места намного раньше другого, степенного и чином выше. И поэтому прежде чем тот подошел, без него графу де Гассе и д’Олону, коротышкой, вставшим перед ними по-деловому, было учинено следующее:
– Господа, соблаговолите сдать оружие. – сказал им не разобравшись, что конечно же взбесило д’Олона, но ответить успел де Гассе.
– Нет причин нам его сдавать.
